Золотой Ключик в своем роде
Начало зри здесь:
https://yu-sinilga.livejournal.com/1353918.html
Солнце, сочный цвет зелёной травы, синий и стальной — Ладоги и неба. Над крепостью вились ласточки, облюбовавшие полуразрушенные стены. Морской ветер свеж и крепок. У носа корабля что-то посверкивало в воде: ходил небольшой косячок корюшки, зарился на хлебные крошки.
На экскурсию, зная, какое предстоит совдепское занудство: "героические защитники в годы ВОВ... царский режим, ссылавший в крепость декабристов, народовольцев и Александра Ильича Ульянова..." — я отказалась идти. Мы с другом бродили самостоятельно, залезли по крутейшим ступеням на башню, заглянули в каземат, где томился безвинный император Иоанн Антонович (помолилась перед его портретом: вот уж невинная жертва, не то что приписываемые по семейной легенде Старцевых к моей родне — декабристы Бестужевы, хотя в отрочестве сочинения Марлинского я очень любила).
— Многие пострадали за компанию, "все побежали и я побежал" — на Сенатскую.
"Молодость, молодость! волшебный край жизни!"
Машина выбросила мне в ладонь горячий жетон-сувенир: на аверсе Петропавловская крепость, священная усыпальница монархов Российских, а перед ней парусник бежит себе в волнах на раздутых парусах, на реверсе — компас Петра Великого. Потом долго бродили по берегу и дышали сладостным морским ветром. "Народовольца Морозова привезли сюда в последнем градусе чахотки, собирались скоро похоронить, а он надышался здесь и ещё тридцать лет прожил, всё книги писал", посмеялся друг мой.
— Попросила невинного мученика, императора Иоанна Антоновича, чтобы помолился в Царствии Небесном за меня, грешную, чтобы мне написать новую историческую вещицу хорошую, вроде "Садов и виноградов".
— Маркизе надо сесть и писать, всего-навсего; даром я, что ли, вожу её везде, как Эккерман — великого Гёте, — с иронией заметил мой спутник.
Чудесная вышла прогулка. Энергии в первый день было хоть отбавляй, не уставали, как вышло после на Валааме. Да и погода радовала.
(Продолжение впредь.)