Николай ВРАНГЕЛЬ. Любовная мечта современных русских художников (окончание)
…Сомов и Бенуа — совсем другие. Они любят тех, которые не только позволяют, но и требуют ласк. Раздетые и одетые, лежа, сидя и стоя, вдвоем с подругой или с собачкой, или с нарядным кавалером, даже со своим веером они мечтают о любви! Это маньяки, думающие только о наслаждениях. Почтальоны приносят им любовные письма, подруги шепчут на ухо непристойности, маленькие изящные книжки рассказывают, как Дафнис любил Хлою или Биллитис своих подруг. Женщины это или девушки — узнать нельзя.
Они всегда заняты собственной персоной, но для того, чтобы нравиться другим. Они нюхают острый табак и крепкие духи, сильно румянятся и умеют забавно раздеваться. Всякий предмет — живой или неодушевленный — создан, по их понятиям, только для любви. Туфли обувают ноги, которые целуют, также — чулки и кружевные панталоны. За ними следуют юбки, которые надо трогать, платье, которое надо снимать. Наконец, остаются драгоценности, так хорошо украшающие голое тело.
Мебель и стены комнат — только приюты для влюбленных; столы, стулья, кровати и кушетки, очень удобные для ласк и прикосновений. Стены скрывают любовников, а зеркала отражают их.
Вот стройный мир, созданный единой волей. В этой сказке-мечте живут призраки минувшего, воскресшие теперь. Или теперешние, одетые по старому. Не все ли равно?
В XVIII веке девочки двенадцати и одиннадцати лет выходили замуж. Мечта современных поэтов вернулась к старине, к мертвым. И девушка в наряде своей прабабушки ласково зовет к любви, к прежнему, к небытию. Так спаялись в одно Любовь и Смерть.
Подведем итоги. Мечта современных русских художников влечет их к грустному, далекому и больному. Прежние непорочные Мадонны умерли для искусства, и вместо них нет никого. И, если не оденем в ризы женщину современности, мы останемся без Мадонны.
Кто же теперь возможный идеал? Та ли женщина, которую столько веков считали недостойной? Та ли, что первым человеком была оставлена в Раю? Да, — она. По древнему преданию она была первой женой Адама. Ее звали Лилит. Она была матерью злых духов, — той «Ночной», по названию евреев, которая преследует и пугает детей, как привидение. Так, быть может, теперь эти дети — художники, а страшный, но манящий призрак Ночной Царицы — современный идеал?
(Аполлон. 1909. № 3.)
Они всегда заняты собственной персоной, но для того, чтобы нравиться другим. Они нюхают острый табак и крепкие духи, сильно румянятся и умеют забавно раздеваться. Всякий предмет — живой или неодушевленный — создан, по их понятиям, только для любви. Туфли обувают ноги, которые целуют, также — чулки и кружевные панталоны. За ними следуют юбки, которые надо трогать, платье, которое надо снимать. Наконец, остаются драгоценности, так хорошо украшающие голое тело.
Мебель и стены комнат — только приюты для влюбленных; столы, стулья, кровати и кушетки, очень удобные для ласк и прикосновений. Стены скрывают любовников, а зеркала отражают их.
Вот стройный мир, созданный единой волей. В этой сказке-мечте живут призраки минувшего, воскресшие теперь. Или теперешние, одетые по старому. Не все ли равно?
В XVIII веке девочки двенадцати и одиннадцати лет выходили замуж. Мечта современных поэтов вернулась к старине, к мертвым. И девушка в наряде своей прабабушки ласково зовет к любви, к прежнему, к небытию. Так спаялись в одно Любовь и Смерть.
Подведем итоги. Мечта современных русских художников влечет их к грустному, далекому и больному. Прежние непорочные Мадонны умерли для искусства, и вместо них нет никого. И, если не оденем в ризы женщину современности, мы останемся без Мадонны.
Кто же теперь возможный идеал? Та ли женщина, которую столько веков считали недостойной? Та ли, что первым человеком была оставлена в Раю? Да, — она. По древнему преданию она была первой женой Адама. Ее звали Лилит. Она была матерью злых духов, — той «Ночной», по названию евреев, которая преследует и пугает детей, как привидение. Так, быть может, теперь эти дети — художники, а страшный, но манящий призрак Ночной Царицы — современный идеал?
(Аполлон. 1909. № 3.)